Коту на старости лет стало трудно ловить мышей. "Плохо моё дело", - подумал кот, - "надо что-то придумать". И придумал. Намотал на голову чалму в знак того, что он уже стал хаджи, и велел передать мышам, что он покаялся в своих грехах и хочет помириться с мышами. - Стар я уже стал и чувствую, что не сегодня завтра умру, - передал кот мышам, - А среди вас есть такие, у кого я съел отца, мать или сына. Соберитесь все на собрание, и я буду просить у мышей, чтобы они простили меня. Услышав об этом, мыши обрадовались, возликовали. Но среди них оказалось и много таких, которые не поверили раскаянию кота. - Святых котов не бывает! - говорили они - Тому, кто поедал нас, а теперь говорит, что не будет нас есть, верить нельзя! Больше всех не верили коту две старые мыши - Асран и Ауджедж; они сами не верили и других мышей предостерегали. Но большинство мышей не послушали их уговоров и пошли на собрание, назначенное котом-хаджи. Старые опытные мыши Асран и Ауджедж не пошли на собрание; взобравшись на плетень, они издали наблюдали за происходящим. И вот мыши собрались. Пришёл и кот-хаджи. - Очень хорошо, что вы собрались, Аллах сделай вас здоровыми, - сказал кот - Но это место не подходит для собрания. Я стал стар и слабоват глазами. Лучше вы войдите в печь, я сяду у дверцы, и так мы будем разговаривать, чтобы лучше видеть и слышать друг друга. Кот говорил тихим и мягким голосом, и мыши послушались его. Подбадривая друг дружку и весело шутя, они вошли в печь и расселись там. Кот-хаджи сел у дверцы. И только что мыши ладненько высказали коту свои жалобы, как он выпустил свои страшные когти и стал хватать мышей и сворачивать им шеи. Так и передавил всех мышей, собравшихся в печке. Остался в живых только один молодой мышонок Салим. - Тебя я отпущу, чтобы ты мог рассказать тем двум старым мышам - Асран и Ауджедж, что произошло с остальными мышами! - сказал кот и, ободрав ему уши, отпустил. Вырвавшись из лап кота, мышонок Салим, пустился бежать от него со всех ног. - Ох, кажется, чего мы боялись, то и случилось! - в страхе сказали две старые мыши, Асран и Ауджедж, увидя бегущего мышонка - Смотри, у этого мышонка нет обоих ушей! Салим! Что случилось? - в сильной тревоге пискнули старые мыши, когда мышонок поравнялся с ними. - Вестей хороших нет, - дрожа от страха, отвечал мышонок - Из всех мышей, которые собрались в печке, ушёл живым только я один, да и то оставил там свои уши. Услышав это, старые мыши со страху попадали с плетня, и при этом Асран сломал себе ребро, а Ауджедж - лапку. Тяжело раненных их отнесли в дом; они долго лежали там и не допускали к себе ни мышиного лекаря, ни других мышей. Долгое время они не пускали к себе никого. Пустили только одну старую мышь из уважения к её старости. - Что такое случилось с вами, мои дети? - спросила мышь-старуха, войдя в дом, где они лежали, и поставила перед ними немного теплого хантупса, который она принесла с собой, чтоб угостить больных. - Ох, случилось такое горе, что теперь не стоит жить на свете... - отвечали ей те две мыши. - Ну, до этого ещё не дошло, - стала утешать их мышь-старуха, - когда-то со мной случилось ещё и не такое горе: моих девятерых мышат заклевал орел, моих десятерых мышат задушила просяная шелуха. И вот, хотела я тогда удавиться, но у меня не хватило сил поднять на себя лапы... Взобравшись на балку, я бросилась оттуда вниз головой, чтобы разбиться, но упала в корзину с шерстью и осталась невредимой. После этого я решила сломать свои зубы о твердый сыр. Думала так: "Оставшись без зубов, скорее умру". Стала грызть сыр - и что же? - зубы не сломались. "Утоплюсь в масле" - решила я. Но, всунув голову в густое масло, не утонула - опять осталась жива. И вот, живу и веселюсь, и ничуть не жалею о том, что мне тогда не удалось покончить с собой! - бодро закончила старая мудрая мышь, - Советую и вам выбросить из головы невесёлые мысли. Ваше горе в сравнении с моим - небольшое горе. Уходя от больных, старушка-мышь посоветовала им допустить к себе лекаря и принимать пищу, которую им принесут. Те послушали её и скоро выздоровели. Потом они вывели маленьких мышат, и после этого мыши размножились вновь.